Арканарский вор. (Трилогия) - Страница 220

220

— Палачей там штук сорок… — мрачно сказал Батлер. — Нет… пятьдесят. Там в полутьме еще кто–то цепями гремел, мехи раздувал, щипчики готовил… короче, всех подсчитать не удалось. А уж палачи–то! Нашим, бриганским, не чета. Сами — во! — принялся опять раздвигать руки двойной агент. — Мышцы — во! И все в масках черных. А из–под них глазищи так и сверкают, так и полыхают пламенем адским. И все в кровище. Видать, уже не одного там запытали. Кровь по стенам стекает и под ногами их так и хлюпает, так и хлюпает…

— Это ж как допустили такое зло в моем государстве? — возмутился король.

— Зло, ваше величество, — согласился с державным Батлер, — зло. На морды их посмотрел: такие злые! И принц, главное, сидит, такой несчастный, одурманенный, обкуренный, и на эту пыточную смотрит так жалобно, что меня аж слеза пробила. И решил я жизнь свою положить, все сделать, но его спасти!

— Это ты молодец, Батлер, — шмыгнул носом растрогавшийся король. — Все бы подданные у меня были такие. Пафнутий, представить его к медали, восстановить звание лейтенанта, а сам пиши заявление на увольнение. Я на твое место его поставлю.

— Ваше величество, — возмутился глава тайной канцелярии, — вы же его еще не дослушали. А вдруг он пыток не выдержал и всех нас сдал?

— Ты нас сдал? — спросил король.

— Сдал, ваше величество, — неожиданно признался Батлер.

— Что–о–о–о?!! — подпрыгнул Карл III.

— Сдал, — понурил голову Батлер, — но не сразу. Я этому, главному из них, благостному такому, кукиш показал. «Не возьмете», — кричу. Ну он головкой мотнул — и меня в пыточную. К дыбе привязали, достали во–о–от такие плоскогубцы, — развел он опять руки, — и сказали, что сейчас мы тебе ими зубы будем рвать…

— Да такими плоскогубцами голову оторвать можно, — почесал затылок Пафнутий.

— Так они и сказали: будем рвать вместе с головой. А один маленький, шустренький, вокруг меня бегает с молотком и во–о–от такими кольями и верещит: дайте я ему их под ногти закатаю…

— Такие колья обычно в другое место закатывают, — усомнился глава тайной канцелярии.

— Именно так ему другие палачи и сказали, — простонал Батлер, — и даже переворачивать меня стали соответствующе, чтобы этому маленькому удобнее было. И хихикают так радостно: «Ох, сейчас мы повеселимся с ним!» Я сразу понял: товарищи неправильной сексуальной ориентации — и начал вас сдавать… но не просто так, а за деньги!

При этих словах оживились как король, так и Пафнутий. И того и другого интересовал вопрос: почем нынче родина? Батлер их не разочаровал.

— Я с них много затребовал, — заговорщически прошептал он. — Меня гениальная идея посетила: и вас продать, и родине послужить!

— Это как? — ошарашенно спросил король.

— А вот так. «Нес руки мне вам, — говорю, — маргадорские прихвостни, родину сдавать за просто так! Вот если вы мне золота отсыплете да к себе возьмете, так и быть: сдам!» И вы знаете, ваше величество, они поверили! Видать, судят по себе. А я, пока они радовались, про себя думаю: сейчас все разведаю и сразу к начальству на доклад. Все расскажу без утайки: и как сдавал, и что узнал…

— Умница! — расчувствовался король. — Пафнутий, к ордену его. Так что ты узнал?

— Лучше расскажи, за сколько сдал! — сердито пробурчал глава тайной канцелярии, чуя, что кресло под ним качается — и в прямом, и в переносном смысле. Ножка его кресла имела довольно солидную трещину, и, если подчиненный усилит на державного эмоциональный нажим, она просто не выдержит натиска отрицательных эмоций главы тайной канцелярии, который на этом кресле чуть не подпрыгивал при каждом слове своего лучшего агента.

— Коммерческая тайна, — невозмутимо ответил шефу Батлер. — Если вы об этом узнаете, вас жаба задушит, а я не хочу раньше времени лишиться такого хорошего начальника.

— Какие преданные у меня слуги! — умилился Карл III. — О начальстве пекутся. Ну а хотя бы намеком, Батлер, сколько?

— Родина нынче дорого стоит, ваше величество, — вздохнул двойной агент. — Они правда, по дешевке хотели, за десять золотых, меня купить, но не на того напали! Я им сразу сказал: пятьдесят! Не меньше! Им пришлось уступить.

— Это ты продешевил, — фыркнул Пафнутий. — Я бы меньше чем за сто не согласился.

— Ну мне за сто не по чину, я всего–навсего сержант.

— Какие вы все–таки молодцы! — окончательно растрогался король. — Патриоты! Умеете ценить родину! Десятину в казну.

Батлер, не чинясь, тут же выудил из кармана пять золотых и положил на стол. Король перевел взгляд на Пафнутия.

— А с меня–то за что? — возмутился глава тайной канцелярии.

— За намерения.

— Хорошо, что я родину в тысячу не оценил, — простонал Пафнутий, отсчитывая десять золотых.

— Ну и что было дальше? — спросил Батлера король, сгребая деньги в свой карман.

— Развязали, за стол посадили, вина налили, угощать начали да тайны государственные выпытывать. Чем вы, ваше величество, сейчас занимаетесь, какие планы у вас на будущее? Ну я честно говорю: в гневе король! Принц Флоризель пропал. По всему государству его ищут. А они мне: это мы и без тебя знаем! Ты нам самые главные тайны скажи! Не то и деньги сейчас отнимем, и казни страшной предадим! Я им тогда и говорю: давайте так, вы спрашиваете меня, какая тайна вам нужна, а я уж тогда отвечу, знаю я эту тайну или нет. Они переглянулись и спрашивают меня в упор: «Про последнее изобретение принца знаешь? Которое половину королевской Академии наук разнесло? Порох называется». Слышал, говорю. Тут они на меня сразу навалились! Гони, мол, секрет изготовления!

220